Кришна
оставался в Индии до мая, пока не отправился в сопровождении Розалинды и Раджагопала
в Англию. (Мы с мамой и Бетти выехали еще в конце января, когда Хелен и Рут
вернулись в Сидней). Было естественно, что Раджагопал занял место Нитьи в качестве
секретаря Ордена «Звезды» по организационной работе. Он получил также новое
назначение – международного казначея организации. Раджагопал был прирожденным
организатором, и Кришна охотно передал в его умелые руки ведение финансовых
дел.
По просьбе Кришны с 3-го июля и вплоть
до открытия лагеря в Оммене Раджагопал организовал трехнедельную встречу в Замке
Эрде; из Вест– сайд Хаус в Уимблдоне близким друзьям выслали приглашения, прося
оплатить еженедельный пансион стоимостью в два фунта. Предложение приняли 35
человек разной национальности, среди них Map де Манциарли, Джон Кордес, Розалинда,
Раджагопал, три члена семейства Латьенс. Теперь в замке были электричество и
водопровод, проведенные попечительским советом, (раньше пользовались керосиновыми
лампами, а подземная темница прямо вела в крепостной ров, заполненный водой,
где плавали огромные карпы); спальни переделали в дортуары. Только Кришна имел
отдельную комнату. Первые три дня он провел в постели с бронхитом; в последующем
каждое утро он отводил часовой беседе с нами в большой гостиной, где он сидел,
скрестив ноги, на диване, покрытом гобеленом. Леди Эмили, Map и я вели дневниковые
записи, подтверждая независимо друг от друга, что несколько раз Бог говорил
через него.
Стояла великолепная погода, нас было достаточно
для игры в волейбол. «Нет ничего лучше на земле, – писала я в дневнике, – чем
чувствовать себя так, как здесь, – полной жизни физически, умственно и эмоционально.
Обладаешь, по словам Кришны, чувством полного благоденствия.» В эту встречу
я очень сблизилась с Кришной. Леди Эмили сделала в дневнике запись о том, что
во время беседы в заключительный день Кришна «говорил так, как никогда ранее;
чувствуется, что его сознание и сознание Бога слиты так, что невозможно установить
разницу. Когда он сказал:« Следуйте за мной, и я покажу вам дорогу в Царство
Счастья. Каждому из вас я дам ключ, которым вы откроете калитку в сад», - лицо
Бога сияло через лицо Кришны.
Большинство друзей и последователей называли
его теперь Кришнаджи – суффикс «джи» указывает на глубокое почтение; называть
его дальше в этой книге Кришной слишком фамильярно, Кришнаджи - слишком по-индийски,
а Кришнамурти – слишком тяжеловесно; поэтому мы будем теперь называть его К.,
как он сам себя называл.
Когда 24 июля состоялось открытие лагеря,
компания из Эрде, за исключением оставшегося там К., переселилась в палатки,
разбитые в сосновом лесу в миле от Эрде. Около 2000 человек прибыло в лагерь,
который был отлично организован.17
Приехав в начале июня в Европу, миссис
Безант сразу проследовала в Хьюцен. Живя в замке, они с Веджвудом бывали в лагере
на беседах. В центре лагеря сложили амфитеатр из грубо отесанных бревен, где
в хорошую погоду проходили собрания и каждый вечер на закате разводили костер.
К костру К. переодевался в индийскую одежду; он зажигал высокую, в 15 футов,
пирамиду из бревен, напевая молитву богу огня Агни. У костра он имел обыкновение
вести беседу.
Как следует из дневниковой записи леди
Эмили, 27-го вечером она знала, что сразу с появлением Кришны пришел «Он» (Бог).
Он был суров, преисполнен силы. Миссис Курбе, итальянка из Генуи, которая была
замужем за банкиром – англичанином и знала К. по Адьяру, (она также была с нами
в Пержине), писала, что в тот вечер во внешнем облике К. сквозило необычайное
достоинство, сила голоса нарастала, обретая глубину и полноту, до того момента,
когда уже только «Бог присутствовал и Он говорил... Когда все закончилось, я
поняла, что дрожу с головы до пят.» На следующее утро, когда она увидела его,
«он был, как обычно, приятен и внимателен, и когда я рассказала, как накануне
изменился его облик, он сказал:» Я хотел бы тоже это видеть...» Кришнаджи выглядел
как сильно уставший человек. Какая жизнь у бедного Кришнаджи. Нет сомнений в
том, что он есть жертва.»
Ниже приведен отрывок из той вечерней беседы:
«Я хотел бы вас просить придти и заглянуть в мое окно. В нем – мое небо, мой
сад и мое жилище. Вы поймете тогда, что значение имеет не то, как вы поступаете,
что читаете, чем являетесь или не являетесь, кто бы вам это не говорил, но то,
что у вас есть страстное желание войти в ту обитель, где пребывает Истина...
Я хотел бы, чтобы вы пришли и это увидели; я хотел бы, чтобы вы пришли и это
ощутили... и не говорите мне: «О, ты не таков, как мы, ты – вершина горы, ты
– тайна». Вы одариваете меня пустыми фразами и заслоняете ими мою истину. Я
не хочу, чтобы вы порывали со своими верованиями, не хочу, чтобы вы игнорировали
свой темперамент, не хочу, чтобы вы совершали поступки, которые не считаете
правильными. Но счастлив ли кто-либо из вас? Изведал ли кто вкус вечности ?..
Я принадлежу всем людям, всем тем, кто действительно любит, всем тем, кто действительно
страдает. И если бы вы захотели отправиться в путь, вам следует пойти со мной.
Если вам суждено понять, вам надо глядеть через мой ум. Если вам суждено ощутить
– вам почувствовать через мое сердце. И потому, что я действительно люблю, я
хочу, чтобы полюбили и вы. Потому что я действительно чувствую, хочу, чтобы
почувствовали и вы. Оттого, что мне дорого все сущее, я хочу, чтобы все было
дорого и вам. Оттого, что я хочу защищать, должны защищать и вы. И только такой
жизнью стоит жить, и только такое счастье стоит иметь».
Видели, как в конце беседы Веджвуд наклонился
к миссис Безант, шепнув ей что-то. Как только она и К. вернулись в замок, она
сообщила ему, что могущественный черный маг, который ей известен, говорил через
него. Ошеломленный, К. сказал, что если она так на самом деле считает, то в
будущем он воздержится от публичных выступлений. Впоследствии о черном маге
не упоминалось. Как раз в ту ночь я ночевала в замке; К. сам рассказал мне об
инциденте, добавив: «Бедная Амма». Он понял, что разум ее ослабел; она верила
всему, что говорил Веджвуд.
Внезапно миссис Безант приняла решение
отправиться вместе с К. в Америку, где она не была с 1909 года. Ей быстро организовали
турне с чтением лекций, и 26 августа вместе с К., Раджагопалом и Розалиндой,
она отплыла туда. 20 газетчиков явились в Нью – Йорке на корабль, они были разочарованы,
увидев К. в сером, прекрасного покроя костюме. Один журналист описал его как
«стеснительного, страшно напуганного, миловидного индуса». К. сильно смутился,
читая заголовки: «Культ звезды ожидает славы грядущего Господа», «Новый мессия
в теннисных тапочках», «Новое божество в брюках «гольф»» и т.д.
В гостинице Вальдорф–Астория 40 репортеров
взяли у К. интервью. В отсутствие миссис Безант он был менее застенчив. Как
писали в «Нью-Йорк Таймс» многие репортеры, «его пытались сбить с толку каверзными
вопросами; он умело обходил подводные камни, заслужив всеобщее восхищение. К.
часто вспоминал, что в то время одна кинокомпания предлагала ему 5000 долларов
в неделю за главную роль в фильме о Будде. Он был польщен, поскольку чувствовал,
что если бы пожелал, смог бы зарабатывать себе на жизнь.
Третьего октября, после того, как миссис
Безант прочла 30 лекций, К. встретил ее в Сан-Франциско и имел удовольствие
отвезти ее в Охай. Перед этим он отдохнул у теплых источников с Раджагопалом
в Верджинии. К. не был в Охай около года. Через два дня после приезда он писал
леди Эмили: «И хотя здесь без Нитьи... Когда я вошел в комнату, где он болел
и умер, мое тело, признаюсь, заплакало. Странная вещь – тело. Я не был действительно
расстроен, но тело мое находилось в необычном состоянии... Впрочем, я начинаю
привыкать к физическому отсутствию Нитьи, что весьма нелегко, ведь прежде мы
оба жили здесь, страдали и испытали счастье.»
Из-за болезненной опухоли в области груди,
которая в конце концов рассосалась, два голливудских врача запретили К. отправиться
зимой в Индию, как предполагалось, и миссис Безант решила остаться с ним в Охай.
В письме к леди Эмили К. попросил ее приехать к нему вместе со мной и Бетти.
Бетти только что поступила в королевский музыкальный Колледж и отказалась поехать,
а мы с матерью охотно отправились в Калифорнию в конце ноября и провели около
пяти восхитительных месяцев в Охай в обществе К., миссис Безант, Раджагопала
и Розалинды. Никогда еще К. и миссис Безант не проводили так долго, спокойно
и счастливо время. В то время К. писал стихи. Каждый вечер мы ходили смотреть
на заход солнца; К. был так воодушевлен, что по возвращении каждый раз сочинял
стихотворение18.
Во время нашего пребывания в Охаю К. вел
себя как обычный человек; так, он становился раздражительным, обучая меня водить
свой паккард, потом сходил с ума от беспокойства, когда я сама брала машину.
8 январе возобновилось то, что он называл
«старым делом», – сильная боль в шее и у основания позвоночника, хотя теперь,
казалось, он мог выносить ее без «потери сознания». Когда все заканчивалось,
он нуждался в отдыхе, оставляя свое тело примерно на час в детском состоянии.
Я помогала ему. Когда я впервые вошла, «физический элементал» спросил, кто я,
а затем сказал: «Ладно, раз ты друг Кришны и Нитьи, тогда все в порядке.» Он
говорил как четырехлетний, называя меня «Амма». Ребенок благоговел перед К.,
повторяя: «Позаботься, Кришна возвращается.» Когда К. приходил, он не помнил
того, о чем говорил ребенок.
Как-то на вопрос леди Эмили о том, что
он подразумевает под собственнической любовью, К. ответил: «Все одинаковы –
думают, что имеют особое право, особую дорогу ко мне.» Всю его жизнь многим
людям казалось, что в некотором роде они обладают им, понимают его лучше, чем
другие. На самом деле, понимал ли кто его до конца? И, несомненно, что никто
не владел им.
9 февраля К. писал Ледбитеру: «Я знаю,
что мое сознание соединяется с сознанием Учителя, и Он полностью чувствует меня.
Чувствую и знаю, что чаша моя почти полна и скоро переполнится. Я жажду сделать
и непременно сделаю всех счастливыми».
Прибыв в Охай, миссис Безант купила 450
акров земли в верхней части Охайской долины, чтобы К. мог построить школу, как
хотел. Она предприняла попытку собрать деньги для покупки еще 240 акров в нижней
части долины для ежегодного лагеря типа в Оммене. Был создан еще один Совет
попечителей – Фонд счастливой долины, а сумма возросла до 200 000 долларов19.
В апреле, накануне отъезда вместе с К.
из Охай, миссис Безант сделала заявление в «Американской объединенной прессе»,
начав словами: «Божественный дух еще раз спустился на человека – Кришнамурти,
ведущего праведную жизнь, как могут подтвердить знающие его» и закончив: « Мировой
Учитель явился».
В тот год накануне лагеря в Оммене состоялась
месячная встречав Замке Эрде. Один из больших сараев, примыкавший ко входу в
Замок, обратили в маленькие комнаты на двух этажах, где смогли разместиться
60 человек. В первую неделю К. снова сильно болел бронхитом. В дни его болезни
по утрам леди Эмили читала нам вслух его поэмы, в то время, когда он оставался
в постели и читал Эдгара Уоллеса. 30 июня К. почувствовал себя достаточно хорошо,
чтобы спуститься вниз, и провести беседу.
Во время встречи леди Эмили и Раджагопал
размышляли о реорганизации Ордена «Звезды», поскольку многие уверовали в явление
Учителя, цель свою организация выполнила. 28 июня сформировали новые задачи:
«1. Собрать вместе всех, кто верит в пришествие
Мирового Учителя.
2. Работать для него и реализации Его идеала
для человечества. У Организации нет догм, символов, веры и системы верований.
Ее вдохновляет Учитель, цель ее – облечь в плоть и кровь его универсальную жизнь.»
Название Организации было изменено: вместо
«Звезда Востока» она стал именоваться «Орденом Звезды»; журнал «Вестник Звезды»
переименовали в «Обзор Звезды». С тех пор каждая страна могла печатать свой
вариант журнала; начали выпуск Международного бюллетеня Звезды, органа Попечителей
печати Звезды, созданного в 1926 году в Голландии, где много лет печатались
беседы К.
Тема, с которой в этом году выступал в
Эрде К., была посвящена «Освобождению», в то время как в предыдущем году он
говорил о «Царстве Счастья». Леди Эмили вела запись бесед:
«Вы должны стать свободными не благодаря
мне, а несмотря на то, что есть я... Всю жизнь и в особенности в последние несколько
месяцев, я боролся, чтобы быть свободным – свободным от друзей, книг, общения.
Вы также должны бороться за такую свободу. Должно быть постоянное внутреннее
смятение. Постоянно как бы держите перед собой зеркало и если заметите, что
что-то не так, что-то не соответствует тому идеалу, который вы себе поставили,
то меняйтесь... Вам не надо делать из меня авторитет. Если я стану для вас необходимым,
то что же вы будете делать, когда я уйду?.. Некоторые из вас полагают, что я
дам вам некий эликсир, который сделает вас в одночасье свободными, дам рецепт
освобождения, – но это не так. Я могу быть для вас дверью, но вы сами должны
войти в нее и обнаружить пребывающую там свободу. Истина возникает перед человеком
как взломщик – когда он меньше всего ее ждет. Я бы хотел изобрести новый язык,
но так как я не могу этого сделать, мне бы хотелось разрушить всю вашу старую
фразеологию и понятия. Никто не может дать вам свободы, вам сами должны найти
ее в себе. Но поскольку я ее нашел, то хотел бы указать вам путь... Тот, кто
достиг освобождения, становится, подобно мне, Учителем. Любой человек может
войти в это пламя и стать пламенем... Раз я здесь, то если вы будете держать
меня в сердце, я дам вам силу достичь... Освобождение – не для немногих избранных.»
Собственная философия К. стала наконец
проявляться, к ужасу большинства присутствующих, и прежде всего членов секции
посвященных Теософского Общества, которые привыкли к указаниям что делать и
какие шаги предпринимать на Пути. В сущности К. говорил, что учителя и другие
гуру не нужны, поскольку каждому предстоит самостоятельно открыть для себя истину.
В те дни К. неоднократно говорил леди Эмили о своем желании стать саньясином.
Он считал, что это последнее его искушение, перед котором он должен устоять.
Эрендейл, Веджвуд и даже Раджа, лично преданный
К., в один голос заявляли из Хьюцена, где они находились, что не верят в слияние
сознания К. с сознанием Всевышнего, а лишь в то, что поддерживалась какая-то
связь. К. тоже изменил терминологию – слияние сознания он стал называть «Единением
с Возлюбленным», подразумевая освобождение.
Старые руководители Теософского Общества
отчаянно цеплялись за власть, но их влияние было подорвано. Какой авторитет
у них будет, если они не смогут обучать ученичеству, оказывать помощь на Пути?
Как могут они продолжать читать лекции о «Явлении Мирового Учителя», если сам
Учитель делал революционные заявления, поражающие в самое сердце секцию посвященных?
В тот год миссис Безант была в лагере,
но она явно стремилась побывать и на встрече в Эрде. К., по – видимому отговорил
ее приезжать, поскольку 28 июля она писала ему из Лондона в трогательном письме
за три дня до открытия лагеря: «Любимый мой... Длительное время я чувствовала,
что развязка наступит в Эрде, и я очень хотела быть там в это прекрасное время
в качестве одного из близких тебе людей... поэтому я испытала горечь, не побывав
там с другими счастливцами, получившими великое благословение. Конечно глупо,
но мне страшно хотелось присутствовать. Я не думаю, что ты знаешь как сильно
я люблю тебя, дорогой, ведь я не околачиваюсь подле тебя, суетясь. Я немного
всплакнула в одиночестве из-за моей плохой кармы... Ведь ты вправду не думал,
что я так глупа, не правда ли, я так отчаянно хотела быть там, вместо того,
чтобы прибыть со свитой.»
Накануне открытия лагеря и приезда миссис
Безант, К. впервые публично дал ответ на вопрос, который тревожил многих: веровал
ли он в Учителей и оккультную иерархию? Наверное, это было самое важное свидетельство
об его собственной позиции:
«Когда я был ребенком, я часто видел Шри
Кришну с флейтой, как его изображают индусы, поскольку моя мать поклонялась
ему... Став старше и познакомившись с епископом Ледбитером и Теософским Обществом,
я начал видеть Учителя К.Х. в предписанной мне форме, реальной с их точки зрения
– и тогда Учитель К.Х. был для меня пределом. Позже, взрослея, я начал видеть
Лорда Майтрейю. Это случилось два года назад, и видел я его в той форме, которая
была описана мне. Недавно я видел Будду, быть с ним – счастье и честь. Меня
спрашивают, что я понимаю под словом «Возлюбленный». Я дам значение, которое
вы вольны интерпретировать по–своему. Для меня это – и Шри Кришна, и Учитель
К.Х., и Лорд Майтрейя, и Будда, и нечто высшее всех этих образов. Не все ли
равно как называть? Вас тревожит, есть ли субъект, именуемый Мировым Учителем,
проявляющийся в теле определенного человека, Кришнамурти; но в мире у кого-либо
вряд ли возникнет такой вопрос. Жаль, что мне приходится объяснять, но я должен.
Я хотел бы быть как можно тоньше в этом объяснении, хотел, насколько возможно,
ограничиться общими, туманными определениями, не отвечая конкретно. Мой Возлюбленный
– это небесный простор, цветок, любой человек... Пока я не мог сказать определенно
без излишнего возбуждения, преувеличения с целью убедить других в том, что мы
с Возлюбленным одно целое, я молчал. Я делал неясные обобщения, которых от меня
ждали. Я никогда не заявлял: «Я – Мировой Учитель» и теперь, когда я чувствую
себя одним целым с Возлюбленным, я говорю это, но не для того, чтобы довлеть
своим авторитетом или убеждать в своем величии, я говорю не для величия Мирового
Учителя, и даже не о красоте жизни, а для того, чтобы пробудить в сердцах ваших
желание и здравый смысл вести поиск Истины. Если я говорю, а я буду говорить,
что я един с Возлюбленным, так только потому, что чувствую и знаю. Я обрел то,
чего жаждал, соединился с ним так, что разделения не будет. Ведь мои индивидуальные
черты – мысли, желания, жажда – разрушены. Я подобен цветку, благоухающему в
утреннем воздухе, которому все равно кто проходит мимо... Вплоть до настоящего
момента вы зависели от двух Хранителей Ордена, миссис Безант и Ледбитера, нуждаясь
в авторитете, в ком-нибудь, кто бы сказал правду, в то время как правда – в
нас самих... Не надо спрашивать меня, кто такой Возлюбленный. Какой смысл в
объяснении? Вы не поймете, пока не будете в состоянии видеть его в каждом животном,
травинке, страдающем человеке, каждой личности.»
Миссис Безант прибыла в лагерь из Хьюцена
в сопровождении Раджи и Веджвуда. Несмотря на то, что ее основная речь на встрече
называлась « Мировой Учитель пришел», она не могла примирить то, что сказал
К., со своей предвзятой идеей того, что должен говорить Господь. Она вернулась
в Хьюцен 15 августа, пропустив беседу, состоявшуюся два дня спустя, которую
К. провел для добровольцев, организовавших лагерь. Обычно беседы стенографировались
и затем публиковались; официального отчета об этой беседе нет (вероятно ее скрыли
ради миссис Безант). Имеется лишь одна фраза, записанная в дневнике леди Эмили:
«Вы не можете помочь, пока сами не будете вне необходимости помощи». Слухи о
беседе дошли до миссис Безант; она, как и другие, сильно расстроилась. К., отдыхавший
в Вилларсе с Раджагопалом, писал ей, что не помнит, о чем говорил. «Боюсь, никто
не хочет думать самостоятельно, - добавил он,– гораздо проще расположиться уютно,
внимая мыслям других... Мама нам следует держаться друг друга, остальное не
суть важно.» Как отмечал Питер Флиман, член парламента, генеральный секретарь
Теософского Общества в Уэльсе, он (К.) поведал нам, что в жизни не одолел ни
одной книги по теософии, не мог понять «жаргона» теософов, и хотя прослушал
немало лекций, не одна из них не убедила его, что несет правду.»
Из Вилларса К. поехал в Париж, где обещал
позировать скульптору Антуану Бурделлю. 66–летний Бурделль был сразу пленен
К. : «Когда слышишь как говорит Кришнамурти, удивляешься, сколько мудрости в
таком молодом человеке... Кришнамурти – великий мудрец, и если бы мне было 15
лет, я последовал бы за ним20.»
К. отсутствовал на регистрации брака Раджагопала
и Розалинды 3 октября в Лондоне, за которой последовало венчание в либеральной
католической церкви Св. Марии. Миссис Безант выдавала Розалинду замуж. Именно
она настояла на свадьбе, чтобы Розалинда могла сопровождать К. с соблюдением
приличий, хотя, безусловно, Раджагопал сильно любил ее. Их домом должен был
стать Арья Вихара в Охай. К. не помнил, какие у него были мысли относительно
свадьбы. Вместе с тем, его отношение к браку изменилось; он не считал более
брак несчастьем.