XVI

СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ

Всякое отрицательное суждение есть умозаключение. Роль основания принадлежит отрицанию восприятия гипотетически воспринимаемого объекта. Выражение отрицания в формулах умозаключения 'для других'. Взгляд реалистов на отрицание: найяики, мимансаки, вайшешики. По их мнению, небытие есть вид бытия. И формул отрицания: все они сводятся к одной. Гносеологический вывод из анализа отрицательного суждения.
Отрицательные суждения отнесены у Дхармакирти к умозаключениям и составляют особый их вид, противополагаемый утвердительным суждениям или умозаключениям причинным и аналитическим. Поэтому всякое отрицательное суждение должно по существу своему согласоваться с тем определением умозаключения, которое ему было сделано и, кроме того, быть особенным видом познания через умозаключение, отличающимся от причинного и аналитического умозаключения. Нельзя, следовательно, с этой точки зрения говорить, что причинные или аналитические суждения могут быть или утвердительными, или отрицательными, так как в таком случае не был бы соблюден принцип деления, части не исключали бы друг друга. Мы видели, что умозаключением называется познание объекта вывода на основании его логического признака. Объект вывода есть сложное представление, имеющее реальный субстрат, в котором объединены ряд признаков, находящихся между собой в неразрывной связи. Этот реальный субстрат так же называется объектом вывода или выводного сложного представления, в котором объединяются помянутые признаки. Неразрывная связь последних состоит в том, что существование одних неразрывно связано с существованием других, вследствие чего от существования первых мы можем заключать к существованию вторых. Во всяком отрицательном суждении, следовательно, должны быть, во-первых, реальный субстрат сложного представления, затем в самом этом представлении должна быть часть зависящая и часть независимая, которые находились бы между собой в неразрывной связи. Все отрицательные суждения сводятся к типу: 'здесь нет горшка'. Элемент 'здесь' имеет значение объекта вывода или реального субстрата сложного
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______247
представления, точно так же как в причинном — 'здесь есть дым, происходящий от огня', и в аналитическом — 'здесь дерево дальбергия' — умозаключениях. 'Отсутствующий горшок' есть то представление, которое с этим реальным субстратом ставится в связь. В нем имеется две стороны, так как понятие отсутствующего горшка содержит в себе факт его невосприятия чувством зрения. Этот факт в свою очередь состоит в предположении, что если бы горшок на данном месте находился, то он непременно был бы воспринят. Понятие отсутствующего горшка ничего другого не значит как только его гипотетическую видимость на данном месте. Если бы он не отсутствовал, то был бы воспринят чувствами на этом самом месте; отсутствует, следовательно, только его гипотетическая видимость. Таким образом, между отсутствием горшка и понятием несостоявшегося предполагаемого его восприятия существует неразрывная связь, первое вытекает из второго. Выше приведенные отрицательные суждения сводятся, следовательно, к такому умозаключению: «Здесь нет горшка, потому что горшка, который мог бы быть воспринят, мы не воспринимаем». Особенно значение тут имеет мысль, выраженная словами 'который мог бы быть воспринят' как это будет выяснено в последующем.
Та же мысль может быть выражена в виде умозаключения 'для других' или силлогизма (NB. III. 9): «Если объект не воспринимается, несмотря на то, что он мог бы быть воспринят, то мы говорим, что его нет, подобно всякому иному объекту, который мы мыслим несуществующим: например, подобно рогам на голове у зайца и т. п. И мы действительно не воспринимаем на одном определенном месте горшка, хотя условия для этого даны, следовательно, его там нет». Это формулировка так называемого силлогизма сходства, в котором неразрывная связь основания со следствием выражена в положительной форме. Но та же связь может быть выражена и в обратной форме: везде, где отсутствует следствие, отсутствует и основание. Это так называемый силлогизм различия. Отрицательное суждение, выраженное в форме силлогизма различия, получит такую формулировку (NB. III. 25): «Все что, существует в условиях восприемлемости, непременно воспринимается; например, всякие качества, синий цвет и т. д., но на данном месте не последовало восприятия горшка, хотя имеются для того все не-
248__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ__________
обходимые условия; следовательно, его нет». Для того, чтобы выяснить все значения буддийского учения об отрицательных суждениях, следует рассмотреть и другие господствовавшие на этот предмет в Индии взгляды, которым оно противополагалось.
Школа найяиков в эпоху, непосредственно предшествовавшую Дигнаге, смотрела на отрицательные суждения как на вполне равноправные суждениям утвердительным. Сутры не содержат в себе никакого замечания об этом, и комментаторы объясняют такое молчание тем, что вопрос и не заслуживает рассмотрения ввиду того, что все, что сказано о познании бытия, может быть применено к познанию и небытия. Ватсьяяна говорит об этом во вступлении к объяснению первых сутр, содержащих учение об источниках познания (NBh на NS I. 1. 1): «Подобно светильнику, который освещает и то, что есть, и то, чего нет, тот же источник знания, который познает бытие познает и небытие». Объясняя это место, Уддьотакара говорит: «Мы не прибегаем к особому средству для познания небытия» (NV. 10. 17: Na hy asatpratipattav upayantaram asthlyate). «Различные виды небытия не являются нам самостоятельно, оттого мы об них и не говорим», или «так как (способ познания небытия) уже заключается в числе четырех (источников знания, признаваемых найяиками), то следует знать, что все виды небытия рассмотрены нами, так же как и все виды бытия». (NV. 11. 2—3, где следует читать: caturvargantarbhavad).
Таким образом, и сутры и Ватсьяяна стоят на той точке зрения, которая очень долго господствовала в европейской философии, именно, что отрицательные суждения особо рассматривать не имеет смысла, так как все то, что сказано об утвердительном, можно mutatis mutandis применять и к отрицательному. Из этого следовало, что если посредством восприятия познается существующий перед наблюдателем предмет, то посредством того же восприятия познается и несуществующий. Против этого восстали буддисты на том основании, что это противоречит сущности восприятия, которое состоит в ощущении присутствия объекта в области, доступной нашим чувствам; ощущение же отсутствия невозможно, оно было бы противоречием, contradictio in adjecto. Мы видели, что, по буддийскому взгляду, чувственная сторона не совершает синтеза, поэтому познание объекта вместе с его
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______249
признаками в представлении, хотя бы и наглядном, есть дело мышления, а не чувств. Мы так же видели, что в ответ на эту буддийскую теорию реалисты стали утверждать, что возможно взаимодействие между чувствами и признаками воспринимаемого объекта, которые предполагаются реально в нем ингерирующими. Согласно этому, найяики стали утверждать, что во всяком объекте реально ингерирует небытие других объектов, поэтому чувства, воспринимая объект, воспринимают так же и ингерирующее в нем небытие других объектов.365 Таким образом, небытие получило реальное значение, сделалось бытием.
Мы уже не раз отмечали, что индийские реалисты отличались от своих европейских собратьев неумолимой последовательностью, они не останавливались перед явным абсурдом, раз он необходимо вытекал из принятых оснований. Под влиянием буддийской критики брахманисты, защищая свою точку зрения, не боялись делать из нее самые крайние выводы. Слова Ватсьяяны об отрицании не заключают в себе резкой постановки вопроса: то, что воспринимается, то существует, что не воспринимается, не существует. Когда же буддисты доказали, что то, что не существует, не может восприниматься чувствами, т. е. что чувства не могут давать отрицательного познания, то найяики отвечали: нет! могут. Существует особый вид взаимодействия между ингерирующим в объекту небытием других объектов и нашими чувствами.
Мимансаки, которые так же придерживались грубо-материалистической теории восприятия, несколько отличались от найяиков в вопросе о восприятии небытия или отрицательных суждениях. Они признавали (CV. Abhava 17), что как чувственное восприятие, так и другие источники знания действительны только в отношении бытия, имеющего положительный вид; что же касается отрицаемого бытия, то это источники не могут его познать. «Мысль, что 'этого нет', никогда не создается чувствами,— говорит Кумарила (ibid, 18), так как органы чувств могут соприкасаться только с положительной формой бытия». Но из того, что обыкновенные источники или способны познания недостаточны для познания

365Этот вид ингеренции получил особое название 'соотношение между определяемым и определителем', vic,esainavic,esyabhava. См. о нем: Athalyе, 228-230.
250__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ__________
небытия, следует, по мнению мимансаков, лишь то, что для его познания нужно допустить существование особого специального источника знания (ibid, 1—2).
Так как в этой школе вообще принимается за правило, что источник познания есть источник познания бытия, то допустив, что существует особый источник, познания для объектов отсутствующих, Кумарила все-таки доказывает, что это отсутствие есть нечто реальное (vastuta, ibid. 8). «Познание в форме 'этого нет' было бы невозможно,— говорит он,— если бы не существовало соответствующей реальности. Никакое познание не возникает без внешнего субстрата». На возражение буддистов, состоящее в том, что воспринимаем мы только голый субстрат, а не отсутствующее бытие, мимансаки отвечали, что отсутствие объекта реально ингерирует в субстрате (ibid. 12). Воспринимая, например, творог, мы в то же время воспринимаем молоко, существующее в этом твороге в отрицательной форме, а воспринимая молоко, мы в то же время воспринимаем в отрицательной форме и творог, в который оно превратится в будущем (ibid. 5). Так как по теории мимансаков и ведантистов, действие заранее существует в скрытом виде в своей причине, то отрицательное восприятие действия в причине и причины в действии рассматривается как что-то реальное. Отрицание действия есть не что иное как утверждение, что причина продолжает существовать (ibid. 7). Бытие, возникнувшее, содержит в себе небытие своей причины как нечто реальное. Существует, следовательно, небытие причины в действии и небытие действия в причине. Существует так же взаимное небытие объектов, не находящихся ни в какой связи, например, небытие горшка в платке и небытие платка в горшке. Существует и абсолютное небытие как например, рогов на голове зайца (ibid. 2—4). Даже в объекте, представляющем собой единство, существующее взаимное небытие его частей есть нечто реальное; так, в плоде мы различаем цвет, вид, формат; мы можем различать эти признаки только потому, что один в другом отсутствует (ibid. 20). Если бы мы не имели особого средства к познанию этих различий, взаимного небытия, то весь мир внешних объектов перемешался бы, и мы не могли бы ничего различать. Буддисты возражали, что эти различия субъективны и не принадлежат истинному бытию. Подобно этому, один и тот же человек может быть отцом по отношению к своему
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______251
сыну и сыном по отношению к своему отцу. Мимансаки отвечали, что это не так, потому что, по их мнению, объект как целое существует самостоятельно, признаки же его также суть реальности, которые с ним соединяются (ibid. 22—2 3).
Прашастапада причисляет отрицательное суждение к умозаключениям и в этом несомненно следует буддистам (РВ. 225), но он так же полагает, что небытие есть нечто реальное, имеющее объективное основание в действительности. Шридхара (NK. 228. 26—229- 2) по этому поводу замечает: «Тем, которые говорят, что не стоит рассуждать об особом способе познания объектов, имеющих форму небытия, так как они не существуют, нужно поставить воспрос: что служит основанием нашей мысли, когда мы говорим 'этого нет'. Если ты ответишь, что ничего, то ты протянул руку махаянистам, по мнению которых представления не происходят от реальных объектов» (Ye punar evam ahuh. Abhavarupasya prameyasyabhavan na sadhyi tasya pramanacinteti, ta idarh prastavyah. Nastnisarhvidah kim alambanam. Yadi na kiiicid dattah svahasto niralambanarh vijnanam icchatarh mahayanikanam).
Позднейшие вайшешики, начиная с Шивадитьи,366 причисляют категорию небытия к прочим категориям бытия, и получается таким образом 7 категорий: субстанция, качество, действие, общее, частное, ингеренция и небытие. В таком виде учение реального небытия удержалось в соединенной школе ньяя-вайшешика до наших дней (ср. TS. §2).
Из прочих философских систем, санкхья стояла на той же точке зрения, как и Ватсьяяна, т. е. что отрицательные суждения рассматривать не следует, так как к ним применимо все, что говорилось об утвердительных (ср. Махадева на SS. I. 88). Ведантисты школы Шанкары и в этом вопросе как почти во всех других, приняли точку зрения буддистов367.
За исключением этих последних, все противники буддистов стояли на той точке зрения, что небытие есть нечто реальное, которое познается или через обыкновенные источник познания, или через специальный источник отрицательного знания. Буддийские же философы противопоставляли этому взгляду свое объяснение, согласно которому в отрицательном суждении познается не небытие отсутствующего
366 Ср. Bodas. P. 41.
367Ср. Vedantaparibhasa, л. 26.
252__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ__________
объекта, а бытие его субстрата, на котором небытие отрицаемого объекта является воображаемым, а отнюдь не реальным. «Отрицание возможно,— говорит Дхармакирти,— только на основании невосприятия как мы его понимаем, т. е. на основании невосприятия гипотетически видимого объекта» (NB. II. 26). "Если отрицаемый объект есть нечто реальное, то отрицание невозможно" (NB. II. 27). Это значит, что если небытие отрицаемого объекта было бы чем-то реальным, а не гипотетическим, то отрицанию подвергались бы такие объекты, которые в своем существе были бы недоступны для познания чувственного, тогда как это-то именно и невозможно. Нет такой реальности, которая по существу своему состояла бы в невозможности быть воспринятой чувствами, нет, следовательно, реального небытия. Есть только небытие гипотетическое. То, что мы называем небытием, есть в сущности реальный субстрат такого бытия, которое мы сначала гипотетически предполагаем существующим на данном субстрате для того, чтобы его затем отрицать. «Объектом отрицательного восприятия,— говорит Дхармоттара (NBT на II. 29),— и называется отсутствующий предмет, например, горшок, потому что мы воображаем его как бы воспринимаемым зрением на его видимом субстрате при наличности всех условий познаваемости. Следовательно, отсутствием объекта восприятия называется: 1) его видимый субстрат, и 2) факт восприятия этого субстрата. Действительно, этот видимый субстрат и познание его дают нам возможность мыслить отсутствие воображаемого вышеозначенным способом объекта. То, что мы называем отсутствием гипотетически видимого горшка, заключает в себе положительное знание реальности. Оно состоит в познании реального объекта, субстрата, а не в одном только отсутствии восприятия, так как одно последнее не дает нам возможности мыслить отсутствие такой вещи, которая могла бы быть видимой».
Из буддийского учения об отрицательном суждении вытекают две весьма важных для теории знания вывода: 1) и в отрицательных суждениях познается чистое бытие, точно так же как и в суждениях восприятия. Мы видели, что в этих последних познается чистое, бескачественное бытие как реальный субстрат воспринимаемых представлений и этому субстрату приписываются общие (воображаемые) признаки, коим не соответствует никакая объективная реаль-
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______253
ность. Точно так же и в отрицательном суждении мы имеем реальный субстрат, с которым мышление соединяет воображаемое отсутствие объектов.
2) Сверхчувственные объекты не могут быть познаваемы, так как невоспринимаемое чувствами есть только гипотетически невоспринимаемое. Такого бытия, которое по существу своему не могло бы восприниматься чувствами, нет. Если бы оно существовало, то оно было бы реальным небытием. Дхармоттара говорит (NBT на II. 28).
«Такие предметы, которые сами по себе поставлены в условия невосприемлемости, которые совершенно недоступны нам во времени и в пространстве, которые отличаются по своей форме от всех тех предметов, которые мы можем видеть, которых мы, следовательно, не можем гипотетически поставить в условия восприемлемости,— таких объектов мы и отрицать не можем, потому что никогда не могли бы и воспринимать их. Чтобы отрицать присутствие чего-либо, нужно сначала гипотетически представить себе это присутствие, иначе наша мысль будет совершенно беспредметна. Оттого и логическим основанием во всяком отрицательном умозаключении является понятие отсутствия гипотетически видимого объекта. Если бы в отрицательном суждении мы познавали реальное небытие объекта, а не отрицали лишь гипотетическую его видимость, то мы имели бы познание абсолютного небытия. Тогда мы могли бы отрицать бытие объектов и не представляя предварительно их себе мысленно восприемлемыми на известном субстрате.
Таким образом, отрицательные суждения возможны исключительно благодаря отрицательному восприятию описанного вида».
Противники буддистов, реалисты, кроме своего главного возражения, состоявшего в признании небытия за нечто реальное, делали еще частные возражения на некоторые стороны буддийского учения об отрицательном восприятии или небытии. Одно из них состояло в следующем: если под отрицанием разуметь небытие, то невосприятие чего-либо и его небытие будут терминами равносильными. Таким образом, основание и следствие в отрицательном заключении (или, по аристотелевой терминологии, большой и средний термин) будут заключаться в одном и том же понятии; заключение получает формулу: 'горшка здесь нет, потому что нет', и ста-
254__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ__________
новится ео ipso невозможным. Чтобы выйти из затруднения, Дхармоттара (ср. NBT на II. 29) проводит между основанием и следствием следующее различие: основание невосприятия в сущности ничем не отличается от небытия, но следствие не есть только небытие, оно является применением этой идеи к тому или другому случаю. Такая формулировка позволяет нашему автору подвести под то, что он называет особым видом логического основания — отрицательным восприятием — все отрицательные суждения и умозаключения, то есть такие умозаключения, в которых вывод есть суждение отрицательное.
Все они представляют собой применение небытия к какому-либо случаю.368 Возражения против этой теории делались вайшешиками (NK. 227. 12) и мимансаками (CV. Abhava, 38 — 42). Они доказывали, что если считать отрицание за средний термин умозаключения, то получается regressus in infinitum, так как если объект отрицается вследствие его невосприятия, то в свою очередь восприятие может быть познаваемо только вследствие другого невосприятия и т. д. Дхармоттара причисляет отрицательные суждения к умозаключениям, потому что он отождествляет последние с мышлением вообще. Приравнивание отрицательного суждения к умозаключению находится в полном соответствии со взглядами нашего автора на умозаключение как на логическую связь понятий. Раз Дхармоттара доказал, что отрицание не дается нам чувственным восприятием, то он непременно должен был причислить его к умозаключению, так как он ведь признает только два источника познания: чувства и мышление, а последнее отождествляет с умозаключением369.
Мы упомянули, что, по мнению Дхармакирти, к приведенной им формуле отрицательного суждения: «горшка нет
368Взгляд этот, что логическое следствие (большой термин) в умозаключении может быть не только выводное понятие, но и применение понятия (vyavahara) к данному случаю, в словах, мыслях или действиях, удержался в объединенной системе ньяя-вайшешика. Все определения, например, причисляются также к умозаключениям, в которых роль большого термина принадлежит применению понятия к данному случаю. Ср. Тагкаbhasa, с. 40; atra tu vyavharah sadhyah. Ср. выше в главе об умозаключении.
369Ср. Sigwart. Logik. S. 171: was sie (die Dinge) nicht sind, gehort niemals zu ihrem Sein und Wesen; es ist nur von dem vergleichenden Denken von aufSen an sie herangebracht.
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______255
только там, где мы отрицаем его гипотетическую воспринимаемость», сводятся вообще все отрицательные умозаключения и силлогизмы. Ведь разница между умозаключением 'для себя', или мышлением, и умозаключением 'для других', или силлогизмом, состоит лишь в том, что последнее есть полное выражение в слове того процесса мышления, который содержится в первом. Отрицание бытия объекта на определенном месте соответствует простому суждению восприятия. Но подобно тому как утверждать можно не только то, что непосредственно воспринимается, но и то, что находится с ним в необходимой связи, в силу ли причинной связи или связи аналитической, точно так же и отрицать можно все то, что находится или в причинной или в аналитической связи с невосприятием гипотетически видимого объекта. Например, если мы не восприняли дыма, то можно заключить не только об отсутствии дыма, но и об отсутствии его причины, огня (NB. II. 33). Если нет на известном месте дерева, значит нет на нем и дальбергии (NB. II. 34), так как понятие 'дальбергия' находится в аналитической связи с понятием 'дерева'. Но не только отрицательное восприятие гипотетически видимого объекта, но и положительное восприятие объекта дает нам право отрицать все, что с ним несовместимо. Например, восприятие огня дает нам право заключать к отсутствию в данном месте холода (NB. II. 38), так как холод несовместим с огнем, причем, конечно, отрицается лишь гипотетический холод: если бы он был, то мы бы его восприняли. То же восприятие огня дает нам право отрицать все, что является про' тивоположным его действию (NB. II. 41), например, симптомы холода «мороз по коже» на теле человека, стоящего у огня. О том же отсутствии симптомов холода мы можем заключать не только на основании восприятия огня, но так же на основании восприятия дыма (NB. II. 42), который является действием огня: где есть дым, там мы можем отрицать наличность этих симптомов,— конечно, сначала предположив при этом, что если бы они были, то их можно было бы воспринимать; ведь того, что нельзя воспринять, нельзя и отрицать. Всего Дхармакирти насчитывает 11 формул отрицания, причем эти формулы, по его мнению, суть лишь различные выражения одного и того же основного принципа, именно невосприятия гипотетически видимого объекта (NB. II. 43 — 44). Все формулы, говорит он, содержатся в первой по су-
256__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ__________
ществу. Разница между ними только в формулировке. Разница эта не прямая, а косвенная. Так как в них или утверждается что-либо несовместимое с логическим следствием, или прямо что-либо отрицается. Разница 'косвенная' значит, что эти формулы не прямо выражают отрицание гипотетически-видимого объекта, но они содержат утверждение и отрицание разных фактов, неразрывно связанных с отрицательным восприятием, а из этого уже всегда само собою вытекает такое именно отрицание гипотетически видимого объекта. Поэтому все эти 11 формул и рассматриваются в отделе умозаключения 'для себя', так как во всех них действует один и тот же принцип всех отрицательных суждений, невосприятие гипотетически видимого объекта.
Дхармоттара (NBT на II. 46) по этому поводу говорит: «При описании различных формул отрицательного восприятия были упомянуты общие и частные понятия, находящиеся в отношении взаимного исключения с отрицаемыми фактами, а так же были упомянуты таковые же причины и действия. Вот эти-то противоположные понятия, противоположные причины и такие же действия и познаются в этих формулах с утвердительной стороны. Но что же это значит? Что значит то, что они познаются с утвердительной стороны? Какой смысл имеют слова: 'с утвердительной стороны познается такое явление, которое исключает возможность другого явления, которое противоположно ему'? Очевидно, эти слова значат только то, что мы представляем себе эти явления сначала воспринятыми, а затем невоспринятыми, при чем невосприятие касается именно таких объектов, которые мы только что перед тем воспринимали. Другими словами, восприятие того, что противополагается чему-либо другому, есть по существу невосприятие [гипотетически] видимого. Ведь если идет речь о последовательном восприятии и невосприятии какого-либо явления, то очевидно, что это явление относится к числу тех, которые во всяком случае могут быть воспринимаемы. Поэтому во всех тех формулах, где отрицание какого-либо явления основывается на противоположении его другому, где например, воспринимается что-либо, по существу противоположное отрицаемому явлению, или невоспринимается его необходимая причина,— во всех этих случаях отрицание касается таких объектов, противоположение которых предполагает возможность их восприятия и не-
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______257
восприятия. Другими словами: отрицание касается только объектов, могущих быть воспринимаемыми чувствами. Иначе отрицания понимать нельзя».
Таким образом, учение об отрицательном восприятии как сущности отрицания стоит в тесной связи с учением об отношении взаимного исключения (virodha) между познаваемыми объектами. Ясно, что это отношение взаимного исключения, или противоречия, может касаться только объектов, подлежащих чувственному восприятию или, вернее, представлений, созданных нашим мышлением на почве чувственного восприятия. «Другого рода объекты,— как говорит Дхармакирти,— не могут быть ни противоположны, ни причиной, ни действием, ни подчиняющим, ни подчиненным понятием по отношению к отрицаемому факту». (NB. II. 47). Дхармоттара разъясняет эти слова Дхармакирти следующим образом:
«Под 'объектами другого рода' разумеются объекты, отличающиеся от тех, которые поочередно подвергались и восприятию и невосприятию, т. е. объекты, которые просто никогда не были воспринимаемы. Такие объекты не могут иметь ничего с собой несовместимого. Причинную связь таких объектов с другими нельзя ни утверждать, ни отрицать, так как для нас она не существует. Нам неизвестно, противоположны ли такие объекты данному или нет, находятся ли они с ним в причинной связи или нет. Если мы должны отрицать противоположность, отрицать причину, отрицать действие чего-либо, то мы можем это делать только по отношению к таким объектам, которые поочередно подвергались и восприятию и невосприятию. Они-то и являются гипотетически-видимыми объектами. Оттого-то мы и можем отрицать лишь то, что могло бы быть видимо.
Поясним это. Противоположность, причинная связь, а так же отсутствие подчиненного понятия в случае отсутствия подчиняющего понятия возможны только благодаря невосприятию гипотетически-видимого объекта. Под противоположностью мы разумеем тот факт, что такой-то объект всегда отсутствует, если присутствует другой. Причинную связь мы сознаем тогда, когда мыслим отсутствие объекта, в котором мы видим действие, всякий раз, когда отсутствует то, в чем мы видим причину. А если мы при отсутствии того, в чем мы видим подчиняющее понятие, мыслим отсутствие подчинен-
258__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ__________
ного понятия, то мы мыслим отношение взаимного подчинения понятий. Таким образом, следует признать, что в основе понятия о таком соотношении подчинения лежит основоположение отрицания. Когда мы, например, восприняв отсутствие дерева на каком-либо месте, заключаем об отсутствии на нем так же и 'дальбергии', то мы в действительности мыслим отношение взаимного подчинения этих понятий. Отсутствие же (небытие) мы во всяком случае можем мыслить только на основании невосприятия того, что могло бы быть видимым. Поэтому человек, который помнит, что такие-то понятия взаимно противоположны, что такие-то явления находятся в причинной связи, что такие-то понятия подчинены друг другу,— такой человек должен помнить и о невосприятии гипотетически-видимых объектов, так как факт такого невосприятия лежит в основании всех этих отношений. Если он этого не вспомнит, то не будет в состоянии помнить ни противоположности, ни других отношений между объектами. Тогда он действительно не будет в состоянии заключать об отсутствии (небытии) каких-либо явлений на основании утвердительного суждения о фактах, им противоположных, или на основании отрицательного суждения об их причине и т. д. Во всех этих случаях мы непременно должны помнить о факте невосприятия таких объектов, которые мы могли бы воспринять. Воспоминание об этом факте должно быть одновременно с восприятием явления, противоположного отрицаемому. Только на основании такого невосприятия можем мы мыслить небытие чего-либо.
Кроме того, нужно здесь заметить, что если в настоящее время, когда мы воспринимаем противоположное явление, и не происходит отрицательного восприятия того, чему оно противоположно, однако оно происходило тогда, когда у нас в первый раз создалось понятие об этой противоположности. Мы можем в этих случаях отрицать что-либо только на основании того, что мы в настоящее время (во время отрицания) помним о том отрицательном восприятии, которое произошло раньше. Поэтому все различие тех формул отрицательного восприятия, где прямо что-либо отрицается, от тех, где что-либо отрицается косвенно, путем утверждения противоположного факта, состоит лишь в том, что, во-первых мы имеем отрицательное восприятие в настоящем, а во-вторых такое же восприятие в прошедшем. Так как, утвер-
______СУЖДЕНИЯ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ______259
ждая что-либо противоположное данному явлению, или, например, отрицая его причину, мы в действительности мыслим невосприятие объекта, способного быть видимым, то только этот вид невосприятия,— хотя бы он и совершился в другое время и жил только в памяти,— только он ведет к отрицательному заключению. Все же другие формулы содержатся в нем».
Объекты, которых и нельзя было бы никогда воспринимать, суть объекты сверхчувственные. Они не могут быть объектом знания. А не могут быть объектом знания те сущности, о которых мы не можем ничего ни утверждать, ни отрицать; другими словами, это такие объекты, которые могут и быть и не быть. Бытие их так же недоказуемо как и небытие. Таковы сущности метафизические, плод чистого воображения, они не могут быть поставлены в связь с единичным ощущением и потому не могут быть объектом суждения в буддийском понимании этого термина.
Дхармакирти об этом говорит так (NB. II. 48): «Невосприятие объектов, лежащих за пределами [возможного опыта], ведет лишь к сомнению, так как за этими пределами нет ни восприятия, ни мышления». Дхармоттара в развитие этих слов прибавляет (NBT на II. 48): «Объектами недоступными называются объекты, недоступные в трех отношениях: в пространстве, во времени и по своей сущности, т. е. отличающиеся по своей сущности от всего того, что может быть в пространстве и во времени воспринято. Невосприятие таких объектов есть источник сомнения».
В чем сущность такого невосприятия? Сущность его состоит в прекращении и восприятия и мышления. Сомнение есть отсутствие познания, тогда как отрицательное познание описанного вида есть особый вид знания, т. е. положительного знания. А там, где невозможно ни положительное, ни отрицательное знание,— там мы имеем действительно отсутствие знания или сомнения. Это значит не более и не менее как только то, что сомнение не имеет ничего общего ни с познанием, ни с объектами познания». Все метафизические объекты, которых и нельзя было бы никогда воспринять чув-

260__________Ф. И. ЩЕРБАТСКОЙ_

ствами, являются, таким образом, объектами сомнения или, что то же, абсолютного незнания.370

370Изложенная здесь история индийских взглядов на отрицание не может не поразить сходством с историей того же вопроса в европейской философии. Зигварт (Logik. S. 155) первый из европейских логиков высказал, что отрицательное суждение не равноправно утвердительному, так как в первом отрицается всегда лишь предположение: die Verneinung richtet sich immer gegen den Versuch einer Synthesis und setzt... eine Zumuthung (=aropa) Subjekt und Pradikat zu verkniipfen voraus.
Rickert (Der Gegenstand der Erkenntniss. S. 91) распространяет тот же принцип и на утвердительные суждения, чему также имеется параллель в индийском учении о восприятии.
До Зигварта в европейской философии господствовал взгляд Аристотеля, который разделялся и Кантом. Этот взгляд соответствует точке зрения Ватсьяяны. Спиноза, Гегель и др. переносили понятие отрицания в сущность вещей (см.: Sigwart. Logik. S. 171), так же как и индийские реалисты. В частности, взгляды Спинозы (determinatio negatio est) есть точное повторение взгляда Кумарилы CV. Abhava, 3- Зигварт делает из своего взгляда гносеологический вывод, соответствующий буддийскому: «То, чего в объектах нет, не составляет их сущности, привнесено извне сравнивающим мышлением». Но если отделить от объектов все то, чего в них нет, то придется их мыслить без всяких признаков, и мы очутимся перед буддийской «единичной сущностью», как непознаваемой на опыте реальностью, так как, если в самой вещи нет никакого различия от других, то нет в ней и сходства с другими, следовательно, в своей сущности она непознаваема.
Hosted by uCoz